Эгоцентризм, присущий инфантильным людям, продолжают демонстрировать российские креаклы, выступившие против специальной военной операции на Украине. Сидящий в Израиле Макаревич рассуждает о том, что нет никаких русских. Журналистка Сорокина ноет, что ей «подменили жизнь». Многие другие ведут себя в таком же стиле. Для них не существует ничьих интересов, кроме их собственных. Им неважны позиции других людей. Они – замкнуты на самих себя, будучи поголовно «мамкиными конфетками».
Большая чистка в околокультурной среде и в рядах чиновничества, которой требуют наши сограждане…
https://vk.com/video3485515_456244685
…Становится тем неизбежнее, чем больше светлоликая либерда озвучивает своё отношение к стране и народу, от щедрот которого столько лет жировала.
Видели рассуждения израильтянина Макаревича?
https://t.me/ostashkonews/10049
Сколько всего наговорил, прям на 282-ю статью Уголовного кодекса, а? Понятие русских для него не определено. Ну надо же. Наверное, потому, что сам он – не русский, и никогда им не был. Просто мимикрировал, чтобы бюджет доить.
Русский – это носитель культурного кода, для которого вся доблесть нашего народа сконцентрирована в Дне Победы. Если человек начинает бухтеть о «пили бы Баварское» и прочем антисоветском дискурсе, можно быть уверенным – он не русский. Он представитель какого-то другого этноса, а то и вообще – человек без роду-племени, для которого самое важное – чтобы задница была в тепле. Как для тех креаклов, которые громко ноют, что им «подменили жизнь».
Вот что написала по этому поводу продюсер Наталия Осипова.
«Смотрю по работе видео. О том, как убивали в Донецке. Ютьюб сразу после подсовывает мне - включает сам - интервью Собчак с Макаревичем, интервью Гордеевой с Сорокиной. Сорокина: "Нам жизнь подменили. У моей дочери отняли несколько лет жизни. Что я должна думать? Как вы думаете? Они меняют смыслы, они подменяют добро и зло. Закончится плохо, один сценарий страшнее другого". Ну и так далее, и тому подобное.
И особенно хорошо это смотрится после сюжетов о том, как люди в Донецке и Луганске теряли детей, домА, ноги, руки - от обстрелов и ударов ВСУ, после рассказов о пытках, которые калечили так, что люди через несколько лет всё равно умирали. Многих на этих видео уже нет в живых.
Смотрю я на Сорокину и думаю: а кроме себя вы вообще кого-то видите? Только когда до вас добралось, вы возопили - больно! А смерти других - они в принципе вас теребят? Ну, хоть немножко? Донецким детям мёртвым ничего не подменили, нет? Жизнь не подменили? Какой же вопиющий, неприличный, всепоглощающий эгоизм».
Вот именно за это, на всепоглощающий, бездонный, абсолютно неприличный для взрослого человека эгоцентризм наш многомиллионный коллектив – российский суперэтнос – и не любит псевдо-креативную либерду.
Не за наличие какой-то там особой позиции. Не за якобы присущую креаклам типа тонкую душевную организацию, а за то, что они, подобно зашоренным лошадям, не видят вообще никого, кроме себя самих.
Человеческая психика так устроена, что коллективное в её глубинах весит намного больше частного, которое болтается на поверхности. Публицист Виктор Мараховский в прошлом году выдвинул версию, что наше внутреннее «Мы» выступает высшей надзирающей инстанцией, которая следит, чтобы мы действовали в интересах коллектива.
«...Мы привыкли считать собой тот небольшой пятачок, на который падает свет фонаря нашего сознания (оно же Я и Эго). То, что за пределами, мы именуем "бессознательным" и полагаем, что там живут добрые ангелы и сомнительные джИнны (магометАне, насколько я помню, считают, что джинны бывают как добрыми, так и злыми), то есть родительские установки, комплексы и травмы, социальные стандарты, иногда память предков и так далее.
Такой подход, как представляется, оптимален для личности, переживающей собственное биографическое приключение. Но надо помнить, что он одновременно сужает нас, как бы противопоставляя наше Эго той огромной и смутной равнине, что расстилается на миллионы километров за пределами действия нашего я-фонаря.
Между тем логично предположить, что на этой тёмной равнине довольно далеко продолжается тот же человек, но уже не в виде своего "Я", а в виде своего "Мы". Ибо человек никогда-никогда не был одиночкой, человек всегда-всегда (до самых последних веков) ощущал себя частью. А значит, власть внутреннего "Мы" над каждым из нас, даже над самыми радикальными индивидуалистами, должна быть велика. Может быть, над индивидуалистами эта власть даже сильней - потому что граждане, живущие по-прежнему в патриархальном и коллективистском личном мире, и не думают отрицать её.
Если это так, то наше внутреннее "Мы" должно быть довольно-таки безжалостно по отношению к нашей индивидуальности (хотя бы потому, что оно, вероятно, занимает куда больше места в нашей психике и, так сказать, машинного времени нашего мозга). Внутреннее "Мы" блюдёт интересы не конкретной тушки, в которой оно получило временную прописку, а интересы, так сказать, общепопуляционные».
Как это внутреннее «Мы», резонирующее с другими внутренними «Мы», реагирует на поведение человека, который по паспорту – несколько десятилетий как совершеннолетний, но на практике – всё тот же инфантил?
Оно говорит ему: ты никчёмный. И он, чтобы заглушить этот голос, начинает громко верещать своё: «народ не тот!», «жизнь подменили!», «отняли несколько лет!».
А кто ты такой, чтобы ставить твои интересы выше интересов коллектива? Ну, вот хотя бы состоящего из переживших бандеровскую оккупацию жителей отдельно взятого Мариуполя?
https://vk.com/video3485515_456244687
В сравнении с этим коллективом, ты никто, и звать тебя никак. И сколько не бегай туда-сюда между Москвой и Тель-Авивом в надежде ещё разок высосать денег из бюджетного вымени, это не сделает тебя ни счастливее, ни значимее.
Потому что все мы когда-нибудь умираем, и от нашего «Я» остаётся лишь то, что мы успели внести в общее дело, в коллективное «Мы».
А что останется от ноющих эгоцентричных креаклов? Кто вспомнит их, помимо биологического потомства, если оно ухитрится выжить, при такой-то наследственности?
По-моему, это риторические вопросы.
Свежие комментарии